В этой теме я буду собирать различные полезности и интересности для. Интересен плакат «На кого я похож », где в центре размещается фотография малыша, а по. Рамка 'На кого я похож?' Формат: psd Разрешение: 3072х2304х24b Размер архива: 15.01 mb Автор: NA. Добрый вечер, а можно и мне шаблон? Интересно, а дети у Вас есть? Я хотела спросить как вы. Плакат на кого я похож онлайн. Когда я смотрю на стенгазету, которую делала для леши, я опять на уровне мыслей возвращаюсь в то время, когда ему был 1 годик. Вы бы не могли выслать шаблон для мальчугана на кого я похож.
На празднование первого годика Ирины я приготовила плакат На кого же я похожа. Этот плакат вначале использовался для украшения. Шаблон на кого похож.rar. 213.40 MB, скачали 1 раз.
Метаслов: Историческая реконструкция - между текстом и реальностью. Лекция посвящена интерпретации древних текстов. Рассматриваются знаменитые примеры из русской и европейской средневековой истории: Куликовская битва, Ледовое побоище, . Спектр тем, раскрытых Игорем Данилевским, обширен, поэтому эта запись рекомендуется к обязательному просмотру. Несмотря на то, что лекция посвящена исторической теме, она в чем- то перекликается с уже опубликованной на сайте лекцией . О фальсификациях и фальсификатах смотрите здесь: . Кроме того, вы можете получить дополнительные знания об исторической реконструкции в материалах Загадки .
После ознакомления с этой записью вы по- иному взглянете на древнерусский эпос. Предлагаю убедиться в этом: Русский негероический эпос. А как интерпретировать древние изображения? Как понимать мифологических персонажей, читайте в лекции .
Про берестяные грамоты: . Берестяные грамоты: новые находки. Предлагаю смотреть и читать одновременно, хотя видеозапись также очень понятна.
Источник видеозаписи: http: //polit. Спасибо, дорогие друзья.
Ну, я бы хотел сразу предупредить, что я буду говорить о вещах очень простых; это вещи тривиальные, и это не относится к истории Древней Руси как таковой, хотя примеры будут, наверное, все- таки из истории Древней Руси, потому что, ну, просто этот материал мне ближе немножко. Хотя это касается, действительно, практически всех разделов истории, по всем странам, по всем временам. Проблема заключается вот в чем. Собственно говоря, на эту тему я вышел несколько лет назад, закончив книжку как раз, которая касалась довольно странной темы, по большому счету. Хотя она и называется .
Мне просто показалось, что огромное количество вещей, которые мы с вами рассматриваем как то, что было на самом деле когда- то, - это цитаты. Цитаты, которые пришли из других произведений и не относятся к тому, что мы хотели бы узнать. Пригласили меня на первую передачу и задали первый вопрос: . К сожалению, это так, и, в общем- то, занимаясь текстами, я не столько историк, сколько я источниковед. Есть такая нехорошая специальность; она очень вредная вредная для историков, потому что она им очень мешает. Я начинаю когда писать работы, мне говорят: .
Я хочу укрепить фундамент. Но иногда для этого приходится сносить старые, ветхие постройки, скажем так.
И еще одно: я буду называть имена историков, историков достаточно известных, и филологов; это не потому, что они мне не нравятся - все работают так; просто это люди, которые более ярко показали, как сплошь и рядом работают историки или литературоведы. Потому что здесь мы смыкаемся; филология и история, в общем- то. Это, знаете, как двуликий Янус, особенно в раннем периоде, когда тексты одни и те же, рассматриваются проблемы практически одни и те же - другой вопрос просто, что нас больше интересует.
Когда я слышу, как некоторые историки произносят страшную фразу: . Это не шутка, к сожалению, потому что есть такая большая методологическая проблема: все, кто писали курсовые работы, дипломные работы, не дай бог там, кандидатские, докторские диссертации, знают: там надо определить объект изучения. Вот что является объектом изучения у историков? У меня - вопрос к вам. Социальная реальность прошлого. Вы не могли бы мне ее показать - где она лежит у нас, эта социальная реальность прошлого, чтобы я мог ее исследовать?
Иногда фантазируется, но чаще всего не фантазируется, если это действительно серьезные люди. Когда говорят о фактах.. Я вообще стараюсь избегать этого слова, потому что в свое время - это на рубеже 6. Я бы отказался вообще от такой терминологии, чтобы не путаться. Я бы сказал, что были события - была какая- то реальность; есть тексты, которые нам сообщают об этой реальности, - это остатки событий, которые иногда рассказывают еще и о других событиях, если это письменные источники; и, наконец, есть то, что мы называем научным знанием. У него была небольшая статья в . Хотя, на первый взгляд.
Я ее где- то с пятого раза, пожалуй, начал так понимать более- менее прилично. Он говорил, что у гуманитарных наук есть два полюса: есть полюс научный, на котором накапливаются фактические знания, которые постепенно вытесняют незнание, и есть полюс гуманитарный, где накапливается понимание, которое порождает новое непонимание. Вот в последнее время - и это была общая тенденция (или, как сейчас говорят, слово . Я сам этим занимался, потому что..
Я мало что знаю, но некоторые вещи я начал понимать. И для меня это очень важно, как для историка. А вот научная часть - она как- то осталась несколько в стороне, и это, в общем- то, очень печально. Если мы говорим об объекте изучения истории - да, действительно, мы изучаем какую- то социальную реальность, историю человечества, но, прежде чем ее изучать, мы берем тексты, а, как писал Юрий Михайлович Лотман, . Мы оттуда добываем какую- то информацию, и на основе этой информации мы выстраиваем реконструкции исторические, которые потом.. Мы делаем вид, что мы забыли, что мы делали эти реконструкции, - мы .
И начинаем это изучать уже как объективную реальность. Вот в связи с этим как раз и возникает очень серьезный вопрос: на чем основываются эти реконструкции, и насколько они надежны?
Там выступал польский историк один - Кшиштоф Квятковский, молодой человек, который показал, как на основании одного и того же текста (собственно говоря, Грюнвальдская битва описана была Яном Длугошем в . Он их показал на карте, он их прочитал. Они, как лепестки цветка, понимаете, они не совпадают. Там совпадает только одно место - Грюнвальд, он же Жальгирис, он же Танненберг. Все остальное - это совершенно разные события. И он, в общем- то, очень так остро поставил вопрос - он сказал: нужна ли новая реконструкция?
Надо ли делать пятую, шестую реконструкцию, или можно остановиться на этих четырех - и кому что понравится больше? Ну, начнем с того, наверное, что есть исторические источники.
Я сейчас не буду ударяться в страшный вопрос - что это такое. То есть это те тексты, которые мы признаем несущими информацию вот от того самого события, передающие по информационной цепочке непрерывной (!) - да? Если источник попал к нам в руки, возникает вопрос, что с ним делать, Ну, во- первых, это установлено уже давно, и свыше ста лет у нас центральным направлением работы с историческими источниками является то, что называется текстологией, с легкой руки такого литературоведа Томашевского: он в 2. В западноевропейской науке это называется критикой текста. Значит, надо сличить все списки, которые сохранили это произведение, надо выяснить историю этого текста, надо установить текст, выяснить, когда он написан, кем, где, при каких условиях, откуда информацию получал автор, и дать ему общую характеристику. Вот с общей характеристики начинается все. Строго говоря, не дав общую характеристику источнику, мы не имеем права с ним работать.
Я постараюсь объяснить, в чем тут фокус. Вот пока мы этого не узнаем, мы ими пользоваться, строго говоря, не имеем права, как профессиональные историки. По одной простой причине: от того, ЗАЧЕМ это писалось, будет зависеть, что там отображалось, как отображалось, кем отображалось, специфика восприятия, специфика передачи и так далее.
Мы исходим очень часто из такой неявной посылки, которая была сформулирована явно Дмитрием Сергеевичем Лихачевым, который сказал, что, вообще, мышление у человека во все времена было одним и тем же. Вот как он, значит, из обезьянки превратился в человека - так у него мышление и сохранилось (примеч. Ну, в двадцатом веке произошли серьезные изменения в этих представлениях; были там психологический поворот, филологические повороты, лингвистический поворот; стало ясно, что это не совсем так, что мышление человека - это тоже исторически развивающаяся величина. В частности, меняется структура, вообще, нашего, ну, говоря современным языком, понятийно- категориального аппарата, меняется логика, и то, что нам кажется вполне нормальным и очевидным, в общем- то, не было вполне нормальным и очевидным для людей другой культуры или другого времени.
Скажите, пожалуйста: вы помните, как начинается басня ? Скажите, пожалуйста, почему стрекозы - попрыгуньи? И почему они поют все лето?
Я прыгающих и поющих стрекоз никогда не видел. Вообще- то, стрекоза в начале девятнадцатого века - это цикада. Это точно можно проверить, потому что, ну, эта басня, как и многие басни, была, как говорил Гек Финн, . Все правильно: попрыгунья, и поет все лето.
То есть даже текст, который, в принципе, нам хорошо известен, - и мы его хорошо знаем, - он, в общем- то, оказывается не таким простым. Я уже не говорю, что там у нас сложности могут возникнуть с пониманием текста Александра Сергеевича Пушкина, который, вообще- то, другими совершенно образами оперирует, и там другая тоже система ценностей.
Скажем, один мой знакомый доставал меня, как говорят сейчас, несколько лет вопросом: что такое ? А я долго ему пытался объяснить там, искал этимологию.. Такой был товарищ в 1. Иван Семенович Пересветов, который бежал из Великого Княжества Литовского.. Ну, там долгая история.. Он написал, занявшись литературной деятельностью, очень странное произведение - . Магмет- салтан - это, имеется в виду, Мехмет II Завоеватель, который захватил Константинополь, чем .
И потом он что ни делает, все . Ну, некоторые радости нам, скажем, могут быть понятны - да?
Скажем, он узнал, что в Константинополе чиновники берут мзду - приказал привезти их пред свои ясные очи, содрать с них живых кожу, сказав, что, если не виноваты, новою обрастут. Поскольку новой они не обросли, он велел набить эти кожи бумагой и повесил, значит, бумажки, что . Я понимаю, что в наше время это не только бы богу принесло сердечную радость, да? Ну, короче говоря, довольно своеобразный такой рассказ.
Завершается он выдуманным, как пишет сам Иван Пересветов, диалогом между латынянами, то есть католиками, и греками - православными. Католики упрекают греков в том, что они утратили свое царство, на что греки отвечают: нет, . Ну, звучит, конечно, хорошо: имеется в виду Иван Грозный, все здорово и понятно. А дальше происходит совсем непонятное.